Читать интересную книгу Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только - Марат Исангазин

по всему фильму МаКТИРНАНА, начиная с титров.

Яблоко – известный символ соблазна и грехопадения. И перекликается с упомянутой песней «Sinnerman», мелодия из которой звучит тоже еще в начале. Ну, а масса людей в котелках в конце – явная отсылка к «Голконде» того же Магритта.

Песня «Мельницы моей памяти» Мишеля Леграна в исполнении Ноэла Харрисона из «Аферы…» -1968 получила «Оскара». Ею же в гораздо более интересном исполнении Стинга завершается «Афера…» -1999 (на фоне финальных титров). Та же мелодия частично звучит во время бала в середине фильма.

Кстати, Джон МаКТИРНАН в 2002 году сделал ремейк еще одной работы (1975) Нормана ДЖУИСОНА: фантастический фильм «Роллербол». Но это совсем другая история.

Как профессор литературы из-за «Роллербола» оказался фантастом, а режиссер МакТИРНАН попал в тюрьму

Рассказ «Roller Ball Murder» («Убийство на роликах») впервые появился на свет в сентябре 1973 года в мужском журнале «Esquire». А летом 1975-го уже вышел фильм режиссера Нормана ДЖУИСОНА по сценарию автора рассказа – Уильяма ГАРРИСОНА – под названием «Роллербол» («Rollerball»).

Ролербол-1973 (рассказ)

На русский язык «Roller Ball Murder» был переведен в 1990-м в антологии спортивной фантастики «Ралли «Конская голова» под названием «Ролербол» – с одним «л».

Почти все, писавшие о фильме, как у нас, так и в США, рассматривали его под соусом уже прочитанного рассказа. Что неправильно. Они вообще о разном.

В рассказе и речи нет о том, что Корпорация пытается избавиться от капитана и лучшего игрока хьюстонской команды Джонатана И. Все совершенно наоборот:

– А я ничего не вижу, кроме ролербола, – с грустью говорю я.

– Уж не собираешься ли ты бросить ролербол? – осторожно осведомился мистер Бартоломью.

– Ни в коем случае, – отвечаю я. – Просто мне хочется – как бы это сказать? – большего.

Он смотрит на меня с недоумением.

– Не денег и не предметов роскоши, – поясняю я, – а большего, для души.

Здесь нет попыток что-либо выяснить об истории корпораций, управляющих миром (корпорации заменили страны, а их полиция – армии) и человеческими судьбами, как в фильме. А вполне себе чеховская история: чувство упускаемого времени, попытка схватить ускользающее бытие. У чеховских героев жизнь проходит в пустых разговорах, чаепитиях, неосуществленных надеждах, одинаковой череде привычных дней. У Джонатана – в однообразных тренировках, проломленных черепах соперников, катаниях на роликах:

– Я уверен – он меня понял, ему шестьдесят лет, он невероятно богат, имеет большой авторитет среди самых крупных боссов в нашем обществе, но в его глазах я читаю глубокое, явно безрадостное понимание почти уже прожитой им жизни.

У Джонатана И есть надежда: когда-то от него ушла любимая жена (в отличие от фильма – сама ушла: «я-то знаю правду: она ушла, потому что я часто отсутствовал, потому что был ненасытен в своих желаниях, потому что жил только игрой»). Если бы она вернулась – все могло бы стать по-другому, считает он. Джонатан попросил друга (не корпорацию!) ее вернуть хоть ненадолго. И это случилось: они пробыли вместе несколько дней. Но ничего не изменилось. Как мечта дяди Вани об Елене Андреевне: осуществись вдруг она, Шопенгауэром он бы все равно не стал.

Поэтому рассказ заканчивается тем, чем начался – мыслями под гимн корпорации:

– Игра! Игра! Да здравствует ролербол!

Но Джонатан уже не тот, каким был:

– Сегодня я – это не я, это – жестокость и скорость, твержу я себе, стараюсь разозлиться, но где-то в глубине души копошится сомнение.

Роллербол-1975 (фильм)

В какой-то мере, этот фильм – «Голодные игры» образца 1975 года. Но не совсем. Правила игры в фильме кардинально отличаются от тех, что в рассказе, где команды на поле из 20 человек и никакого вбивания 9-килограммового мяча в лунку нет.

В фильме есть вещи не очевидные. Перед игрой звучат гимны: все встают. Но что это за гимны: команд или представляемых ими городов – неясно. Оказывается: не тех и не других. Но об этом можно узнать только из напечатанного ранее рассказа. Когда Джонатан приходит домой и его встречает Мэки – женщина, с которой он живет, и говорит ему значимую для нее вещь: пришло письмо от корпорации (corporation), в котором ей рекомендуют исчезнуть из его жизни. Она пытается понять: как он к этому относится? А его интересует другое: «Клитус здесь? Я иду к нему». Лично мне показалось, что там, раз он важнее этих ее слов, – сын от ушедшей жены. Оказалось, нет: друг. А в рассказе все ясно из первого же предложения данного эпизода.

В фильме Джонатан говорит: «корпорация отняла у меня жену (Эллу – М.И.), потому что так захотел администратор» (в сценарии с маленькой буквы – «executive»). На вечеринке он позже сталкивается с уже ушедшей от него Мэки, которая признается: «Я пришла с администратором, он интересуется тобой». Администраторы здесь имеют безусловную и сакральную власть, но все они не в фокусе повествования: мы некоторых их них видим, но – за единственным исключением – разглядеть не можем.

В администрации есть мнение, что Джонатан должен уйти из игры на покой. Это слова Бартоломью – то самое исключение, единственный босс, которого он видит в лицо, но и тот показывает наверх:

– «Есть люди, которые хотят тебя задвинуть», «кое-кто считает», «когда мы впервые обдумывали этот вопрос, нам это не казалось приемлемым, но теперь», «директорат хочет перемен», «программа спланирована, все этого ждут».

Капитан команды не понимает, кто эти «все» и главное: какой в этом уходе смысл? На протяжении более половины фильм он спрашивает:

– «Почему? Я лишь хочу понять». Но не получает ответа, кроме того, что так необходимо «для твоей же пользы. Все решения ради тебя… Корпоративное общество заботится обо всем, но выдвигает лишь одно требование: не мешать решениям менеджмента».

Друг Клитус имеет связи (в рассказе – член Международного комитета по правилам игры в ролербол). Даже он не смог выяснить причин:

– Я со многими разговаривал и вывод такой, да, что-то происходит, но все об этом помалкивают. Никто даже не знает имен членов директората.

Существуют неписанные правила, обязательные к исполнению, которые жестко рушат судьбу главного героя. Он тщетно пытается сам понять логику этих правил: что именно он сделал не так? Или найти того, кто их объяснит. Но не может.

Не напоминает ли в этом качестве Джонатан И (в оригинале Jonathan E) некоего Йозефа К (и даже с оглядкой на еще одного К., землемера)? Смелое предположение? Но знаменитый «Процесс» Орсона Уэллса начинается и завершается «Адажио Альбинони» – мелодией, звучащей и в «Роллерболе» Нормана ДЖУИСОНА.

Даже сцена онлайн-заседания совета директоров подтверждает эту идею. Как сказал там Бартоломью, «Цель игры показать ничтожность одного человека». Ничтожность перед системой, логику которой тот понять не может, – разве это не тема Кафки?

Бартоломью играет Джон Хаусман, который до войны основал с Орсоном Уэллсом «Mercury Theatre», приложив руку к сценариям вызвавшей панику радиопостановки «Война миров» 1938 года и «Гражданина Кейна».

А великолепный эпизод в компьютерной библиотеке в Женеве с Ральфом Ричардсоном по степени черного юмора стилистически близок к сценам в «Процессе» Уэллса, явно выбиваясь из структурного ряда «Роллербола».

Уильям ГАРРИСОН, который совместно с режиссером несколько месяцев на базе своей новеллы писал сценарий, много лет профессорствовал по литературе в Университете Аризоны. Любитель Чехова, Конрада, Чивера, он вел семинары по творчеству Джойса, Набокова и Феллини. В фантастах оказался случайно. И только этим единственным рассказом.

В фильме Джонатан И в отличие от Йозефа К вышел из ситуации победителем. Пока. И даже милосердие постучало в его сердце.

Роллерболл-2002 (фильм)

В «Энциклопедии НФ» Джона Клюта фильм 1975 года назван «вялым». Я тоже так думал первые минут 20. Однако в сравнении с ремейком 2002 года, он – как классический прозрачный куриный суп с лапшой (без экспериментов со специями) рядом с жидкой непроваренной манной кашей на воде Джона МаКТИРНАНА.

При бюджете (включая маркетинг) 95 млн долларов, «Роллербол-2002» получил в прокате 25,8 млн (из них в США – 18,99 млн). Это считается одним из самых оглушительных кинопровалов